Здоровый дух. Т.Ю. посвящается :)
Вчера днём я совершил подвиг, поэтому к вечеру несколько утомился. Не подумайте, что подвиги у меня по расписанию, как у Мюнхаузена, но иногда случаются. Собственно подвигов два было: установил операционную систему на неработающий компьютер и получил за это деньги.
И, кстати, организация интересная: какой-то центр, занимающийся реабилитацией наркоманов. Центр здесь, реабилитация в Израиле: посмотреть-почитать плакаты - просто мечта. Послушать разговоры - там ещё и весело. Может поэтому они и заплатили за обвиндовывание неработающей машины: видали, мы, мол, глюки и покруче. Причём, что вселяет надежду на лучшее будущее: лечат там не только каких-то там наркоманов, но и простых алкоголиков. Так что шанс, как говорится, есть всегда.
Впрочем речь не о центре, а о том, что домой я пришёл около часа ночи, слегка живой и жаждущий освежиться сном. И в качестве подготовки к оному залез на сайт ответить добрым душам, пожелавшим мне накануне доброго утра таким же жизнерадостным пожеланием.
Но не тут-то было: в ответ на мой дежурный привет одна милая девушка пожаловалась на проблемы со здоровьем и осведомилась, где бы лучше достать цианистого калию. Так вот, между делом. В качестве радикального средства от всевозможных напастей.
Сон на этом моменте с меня не то, чтобы слетел, но как-то поубавился. Причём настроена барышня была весьма решительно: предложенный мной в качестве заменителя сок цикуты (я надеялся выдать за цикуту алоэ, сок которого настолько горький, что хлебнув его о любой депрессии забудешь минимум на час) она категорически отвергла, презрительно обозвав гомеопатией. В ходе дальнейших дебатов на эту животрепещущую тему был рассмотрен также укус египетской кобры. Клеопатру в своё время он вполне устроил. Моя собеседница тоже приняла его, как один из заслуживающих рассмотрения вариантов, однако заменить кобру ужом отказалась наотрез.
Разговор, таким образом, зашёл в тупик.
А время, меж тем, стремительно катилось к трём часам утра. Наконец, с большим трудом, мне удалось склонить её к менее радикальным методам лечения, а именно: сходить к доктору. Но в вопросе выбора специалиста тоже возникли проблемы: я перечислил все известные мне слова, начинающиеся на психо и невро - но её совсем ничего не устраивало. Гинеколог и стоматолог тоже. Попадая пальцами мимо кнопок, с отключенным мозгом я ещё долго пытался понять, какого именно специалиста она имеет в виду и в конце концов понял: любого, но обязательно в штанах и с бородой. Фельдшер тоже подойдёт - лишь бы человек был хороший. От такого парадоксального взгляда на медицину я сначала растерялся. А потом понял, что она абсолютно права. Причём понял не абстрактно, а основе собственного жизненного опыта.
Был у меня и такой.
Это было очень давно, лет пятнадцать назад. После первого в моей жизни развода. Китайцы, утверждающие , что дорога в тысячу ли начинается с одного, первого шага абсолютно правы – в дальнейшем подобные коллизии меня на больничную койку не приводили. Но этот первый шаг был труден: после того, как на протяжении трёх суток я ни на минуту не сомкнул глаз, пришлось обратиться за помощью к медицине.
Учреждение, на которое пал мой выбор носило гордое название Центр Профилактики Неврозов, намекая тем самым на то, что обращаться к их помощи можно и должно заблаговременно, не дожидаясь появления этих самых неврозов. Так что каждый здравомыслящий человек, следящий за собственным здоровьем, просто обязан периодически проходить курс профилактического лечения. Тем более, что больничный лист в этом Центре выдавали вполне действующий, а не какой-нибудь профилактический. Как потом выяснилось, такие пациенты там действительно были: их состояние я бы обозвал неврозом боязни неврозов. Если я неправ - пусть специалисты меня поправят.
А руководила всем этим безобразием весьма жизнерадостного вида и полноты женщина, на приём к которой я и попал.
Из массы заданных мне вопросов и ответов на них память причудливо сохранила только один: нет ли у меня проблем с печенью. С какой целью его можно было задать я и сейчас представляю с трудом: внутрь нам давали только витамины. На прямо заданный вопрос я дал честный и подробный ответ: бутылку водки, шмат сала и пару луковиц моя печень за угрозу не почитает. В более экстремальных режимах не тестировалась.
Услышав такую характеристику индекса здоровья этого жизненно важного органа женщина посмотрела на меня уважительно и заинтересовано. Мне даже почудилось, что она собирается немедленно подвергнуть мою печень повторному обследованию по предложенной схеме, однако до этого не дошло. Зато я был поручен заботам сестры-хозяйки и отправился обживаться на новом месте.
Первым открытием, сделанным мной ещё на полпути к палате было следующее: хотя желающих избавиться от неврозов в коридорах толпилось достаточно - мужчина среди них был только один: я. С одной стороны это сбивало с толку: я пришёл в этот центр с несколько другими целями. Но с другой - стремительное улучшение самочувствия произошло ещё до того, как я переступил порог палаты и занял своё койко-место.
Несколько последующих минут я потратил на то, чтобы обжиться: изучил вид из окна, выяснил, где находится курилка и положил запасную пачку сигарет в тумбочку. После чего прилёг на кровать и задумался о своей тяжкой доле и возможности переменить её к лучшему.
Проснулся я часа через четыре и понял, что выздоровление наступает просто семимильными шагами: настроение было бодрое, сон сморил меня через две минуты после того, как я коснулся подушки. Так что по большому счёту речь, в моём случае, могла идти только о профилактике – излечение происходило стремительно.
Тем не менее, в этом Центре я провёл около десяти дней, причём с огромной для себя пользой.
Утро здесь начиналось с упражнения, тренирующего способность видеть в жизни только светлые моменты, закрывая глаза на остальное. Называлось это упражнение зарядка. Дело в том, что возраст моих подруг по несчастью колебался от семнадцати до семидесяти. И эстетическая ценность выполняемых ими движений тоже была далеко неравнозначна. Очень скоро лучшие гимнастки сформировали в моём сознании устойчивую группу, наблюдение за которой помогало мне начинать каждый новый день с исключительно положительных эмоций. Прочие физкультурницы к третьему дню занятий стали для меня практически невидимыми. Это был очень важный шаг на моём тернистом пути к выздоровлению.
Вторая группа состояла из одного человека по имени Таня. И группа эта вечером пришла ко мне в палату со своим матрасом. Поскольку моё неокрепшее либидо вполне удовольствовалось утренней зарядкой, с Таней пришлось срочно начать дружить. Как настоящий друг я помог отнести матрас на место и прочёл толстую тетрадку её стихов. Не сразу, конечно – это было чревато рецидивом – но прочёл. На третьей странице поздравил себя с умением принимать правильные и взвешенные решения относительно распределения постельных принадлежностей в пространстве.
Третья группа тоже состояла из одного человека, с которой мы вместе тусили в курилке. И группу эту следует описать подробно.
Лет ей было семнадцать. У неё была яркая семитская внешность: чёрные кудри, нежная персиковая кожа и прочие занятные атрибуты. Ниже располагался миленький ситцевый домашний халатик, удачно сглаживавший медальность черт точёного лица. А ещё ниже: грубые чёрные, доходящие до середины икр ботинки, щедро проклёпанные устрашающего вида шипастым железом. Наглухо зашнурованные в любое время суток. В июле месяце. В итоге получалась этакая роза с шипами, так что пусть уж она и будет Роза.
Проблема, которая привела девушку Розу в это скорбное место, заключалась в неприятии социумом её ботинок и родителями – привычки иногда покуривать травку. Руководствуясь лозунгом «Здравствуй племя младое незнакомое» я беседовал с ней о творчестве Александра Башлачёва, Янки и успешно боролся с желанием задать глупый и неуместный вопрос: не проще ли пару недель походить в босоножках, чем торчать здесь в ботинках. Да ещё во время каникул. Эти беседы очень помогали мне тренировать выдержку и умение принимать людей такими, какие они есть. Вместе с ботинками.
Не подумайте только, что в этом и заключалось всё лечение – это не так. Ещё была масса других нужных и полезных процедур: витаминные уколы, электросон и массаж.
О последнем стоит рассказать подробнее – это был достаточно памятный аттракцион, жаль, что название его я забыл. Исполнялся он при помощи молотка. При чём не простого, а с острыми шипами на ударной части. Суть этого действия заключалась в следующем: если стучать им по напряжённым мышцам – иголки больно впивались в кожу. Если же мышцы расслаблялись, то удары происходили практически безболезненно. Философская составляющая этой садистической оргии была, как я понял, следующая: не следует позволять ударам судьбы выводить себя из нирваны – будет только хуже. Как бы я прожил следующие пятнадцать лет без этого, накрепко вколоченного в меня знания – не представляю. Молотобойцем, кстати, работала дочка руководительницы Центра и процедура была платной.
Было и ещё одно сакральное действо, которое тоже оставило в моей памяти неизгладимый след – но оно заслуживает отдельного разговора – рассказ и так получается слишком длинным.
А в общем за эти десять дней я не только избавился от своей хвори, но и научился впредь самостоятельно противостоять подобным болячкам.
Однако на этой жизненной странице осталось два вопроса, ответов на которые у меня нет и сейчас.
Что таил в себе задумчивый взгляд Руководительницы Центра, когда она слушала мой отчёт о состоянии печени?
Для кого проводили утреннюю зарядку до моего появления в отделении и после моей выписки?
Иногда я думаю над этими загадками, но спать по ночам это мне нисколечко не мешает.